Индивидуальные стилистические особенности русского искусства ХХ века позволили современным художникам с использованием различных графических приемов выразить глубину и смысл произведений Гоголя и их особые образно-языковые аспекты. В качестве примера приводятся произведения Александра Куркина, Сергея Харламова, Анатолия Кулинича из собрания Дома Гоголя в Москве.
Статья посвящена Карлу Карловичу (Иоганну) Фибингу, доктору медицинских наук, ветерану Отечественной войны 1812 года, кавалеру Ордена Святого Владимира IV степени, кавалеру серебряной медали войны 1812 года, который был врачом в гимназии князя Безбородко и лечил учившихся там Н. Гоголя и Е. Гребенко.
В статье рассматривается изменение представления о зле с XIX по XX век на примере шедевров Николая Гоголя и Михаила Булгакова. Автор утверждает, что путь, пройденный историей литературы (от банальности к рыцарскому благородству зла), указывает на то, что модернистские и протомодернистские писатели дистанцировались от принципов как реалистической, так и романтической поэтики.
Автор затрагивает тему «Мертвых душ» в ранних произведениях Гоголя. Основное внимание в статье уделяется «обратной связи» между поэмой и петербургскими рассказами, а также некоторыми другими рассказами, связанными с ними общими идеями. Автор ставит вопрос о том, удалось ли писателю воскресить «мертвую душу», насквозь пропитанную грязью мира и потерявшую свой чистый прототип.
Повести Н. В. Гоголя о ссоре двух Иванов характеризуется особой смысловой многомерности. Важнейшую роль играет филологическая проблематика, а именно слово «Гусак», оскорбившее Ивана Ивановича. Причина его обиды кроется в его связи с риторическим и в то же время мифологическим (нетрадиционным) словом, неотделимым от обозначаемой сущности. И все же эта мотивация соотносится с другой – собственно главной: контекст сказки и параллели славянского фольклора обнажают эротические коннотации слова «Гусак» и, следовательно, похотливость персонажа. Указывая на этот грех, слово предопределяло глубокое унижение персонажа и одновременно придавало тексту аллегорический смысл и комическую игривую тональность.
В статье рассматриваются уникальные особенности смысловой организации повести Гоголя. Автор утверждает, что местность, в которой происходит действие, играет важную роль в развитии сюжета. Показана зависимость событий от мифологии и антропологии места.
Статья посвящена малоизвестному черновому фрагменту гоголевского повествования о малороссийском прошлом. Это показывает переход, который писатель делает в своем раннем произведении от образа романтического персонажа, вдохновленного Байроном, к обобщенному ряду славянских персонажей.
В своем романе «Колыбельная для Лиры» Миливое Йованович, сербский писатель и профессор русской литературы, неоднократно обращается к личности и творчеству Николая Гоголя, воспринимая его как одного из своих учителей. По мнению автора, писатель, «принципиально приверженный исследованию интертекстуальных связей», в равной степени зависит от собственного биографического контекста и Гоголевского подтекста романа.
В статье дается учебная и методическая база данной темы, дается краткий обзор состояния произведений русской литературы в рамках программ литературы и сербского языка, а также методики их изучения. Особое внимание уделяется приему комедии Гоголя «Ревизор» учащимися. Статья также устанавливает методологию сравнительного исследования вышеупомянутой комедии и комедии Бранислава Нусича «Подозрительный человек».
Статья посвящена эссе Николая Ульянова (1905-1985) «на гоголевские темы». Автор эссе убедительно доказывает, что Пушкин, создавая «демонический» образ Петербурга в своем петербургском цикле, находился под непосредственным влиянием Гоголя.
Автор статьи характеризует работу о Гоголе известного лингвиста А. В. Исаченко, с именем которого связано становление русской филологии и общего языкознания в Словакии. Обнаруженный и изданный в начале XXI века монографический курс о Гоголе, который был дан в трудные годы конца 1940-х ― начала 1950-х годов, свидетельствует о другой творческой стороне ученого.
В статье речь идет о Зоре Есенской, выдающийся словацкий переводчик фантастика, ее проблемы и заботы, и переводческая практика, и ценность ее переводы произведений Н. В. Гоголя для словацких читателей.
В статье рассматривается восприятие личности Гоголя и его творчество в эмигрантском журнале «Русский архив» (Белград, 1928-1937). Несколько статей о творчестве Гоголя опубликовали в журнале писатель А. Ремизов и философ И. Лапшин. Оба автора предлагают новые перспективы личности этого классического писателя и поэтики его произведений.
Статья посвящена экранизации, сделанной Владиславом Старевичем в 1913 году. В статье в первую очередь рассматривается способ, которым В. Старевич передал фантастические элементы гоголевской повести на язык немого кино.
В статье рассматривается феномен русских комиксов как национальной особенности, происходящей из другой страны, и рассматривается понимание гоголевского текста в них. В статье также описаны и проанализированы такие комиксы, как «Тарас Бульба» Николая Навоева, «Ночь перед Рождеством» Константина Кузнецова, «правительственный инспектор» Алексея Раннера.
Настоящий анализ того, как произведения Николая Гоголя были переформированы двумя великими чешскими композиторами: Леошем Яначеком (симфоническая рапсодия «Тарас Бульба») и Богуславом Мартину (комическая опера «Женитьба»), позволяет глубже понять принципы трансформации литературы в области инструментальной музыки и оперы. Философско-психологическое предвидение рапсодии «Тарас Бульба» и экспериментальный характер оперы «Женитьба» обеспечивают их постоянную актуальность и интерес зрителей.
О восприятии Гоголя в болгарской культуре XIX века свидетельствуют переводы его произведений, а также влияние поэтики Гоголя на творчество болгарских писателей (как выяснили исследователи болгарской литературы в работах Ивана Вазова и Любена Каравелова). Мое внимание привлекают мемуары Стояна Заимова «прошлое», иллюстрирующие восприятие болгарской культурной реальности» средствами «Гоголя: перечень товаров из разных стран в киоске болгарского купца напоминает гоголевские описания со значением» хаос», «беспорядок» (Несмотря на то, что такая «встреча» культур в болгарской повседневной жизни может быть истолкована как ценная). В другом фрагменте текста прием болгарской повседневности через призму произведений Гоголя становится более явным – Посетитель дома художника Георгия Данчова говорит: «чтобы отдать должное дому, нужно гоголевское перо!». Эти наблюдения позволяют предположить, что гоголевское произведение было не только литературным образцом для болгарских писателей, но и своего рода зеркалом, отражающим болгарский менталитет.
В статье рассматриваются первые постановки пьесы Н. В. Гоголя «Ревизор» в Болгарском национальном театре с момента его основания в 1904 году до конца 1920-х годов. Также анализируется социокультурный контекст первых постановок и специфика болгарской театральной жизни в этот период. Учитывается значимость режиссерского подхода, а также паратекстуальные элементы спектаклей и особенности актерских выступлений. В статье также уточняется роль первых постановщиков «Ревизора» — Ивана Попова, Исаака Езровича Дувана-Торцова — и актеров, происходящих из русской эмиграции — В. М. Вронского и С. Л. Кузнецова. В статье прослеживается освещение спектаклей в театральных рецензиях того времени.
Милован Глишич, сербский писатель, переводчик и драматург Национального театра в Белграде, написал театральные заметки, которые с 1881 по 1898 год содержат рассказы из первых рук о первых постановках драматических произведений Гоголя на сербском языке. Более поздние документальные записи можно найти в «Дневнике выступлений театра сербского военного лагеря в Надоре (Тунис)» от 1918 года и в театрографии Музея театрального искусства Сербии. Самыми исполняемыми произведениями были: «Ревизор», «Женитьба», «Тарас Бульба», «Сорочинская ярмарка», «Записки сумасшедшего», «Мертвые души», «Ссора в Миргороде», «Приключения Чичикова», «Игроки» и «Аллегория».
В статье рассматриваются параллели между сатирической пьесой Гоголя «Ревизор» и другой пьесой сербского драматурга Бранислава Нушича (1864–1938) «Подозрительный человек»: сюжеты обоих произведений в целом совпадают с четкой системой параллелей образов и подобными комическими приемами. Тем не менее, существенные различия присутствуют и в пьесах, поэтому Нушича не следует описывать как прямого последователя Гоголя, а его комедии не следует воспринимать как перестановки «Ревизора». Музыка ближе к гоголевским традициям не по прямым заимствованиям, а по творческой самостоятельности в идейно-эстетических вопросах.