Гоголь и Юлия Жадовская
Спевякина Д. В. сотрудник Центральной городской библиотеки — мемориального центра «Дом Н. В. Гоголя» / 2008
Я хочу рассказать о поэтессе, которая известна, может быть, даже не стихами (хотя многие из них положены на музыку Даргомыжским, Варламовым, Глинкой, А. А. Рахманиновым), а перипетиями своей трагической судьбы. Нельзя с уверенностью сказать, встречалась ли она когда-нибудь с Гоголем, но с писателями-славянофилами, дружившими с Николаем Васильевичем, она была знакома. В 1843 г. в журнале «Москвитянин», издаваемым М. П. Погодиным, было напечатано одно из первых ее стихотворений, которое было не только замечено Гоголем, но и переписано его рукой1.
Так произошла их литературная встреча. В 1843 г. Николаю Васильевичу было 34 года, он был признанным писателем, автором уже знаменитых «Мертвых душ», первый том которых уже вышел, и в скором времени вся читающая публика надеялась открыть второй; а Юлии Жадовской было 19 лет, и сочинения Гоголя были знакомы ей с детства. Гоголь еще не подозревает, что работа над вторым томом «Мертвых душ» затянется на долгие 10 лет и не будет закончена, а Жадовская только начинает писать стихи, ее впервые поцеловала слава, она влюблена, имеет взаимность и мечтает о замужестве. Никакие житейские надежды Юлии не осуществятся, зато творческие сбудутся.
Юлия Валериановна Жадовская родилась 29 июня (11 июля) 1824 г. в с. Субботине Любимского уезда Ярославской губернии в семье чиновника особых поручений при ярославском губернаторе2.
Отец ее — Валериан Никандрович Жадовский — в прошлом морской офицер, выйдя в отставку, женился на Александре Ивановне Готовцевой. Эти два человека являли собой картину совершенной противоположности. Валериан Никандрович — человек спесивый и жестокий, самодур, от тяжелого нрава которого в равной мере страдали и крепостные, и члены семьи. Александра Ивановна — воспитанница Смольного института, закончившая курс с наградами, была напротив очень милостива и снисходительна с окружающими, кроме того, отличалась музыкальностью, прекрасно рисовала и писала стихи. В доме царила строгая дисциплина: все делалось по свистку, к вечернему чаю по звуку рынды должны были собраться все домочадцы, не взирая на самочувствие, никакие причины не считались уважительными при отсутствии в гостиной к 20 часам, в 23 часа везде гасили свет. Настоящим испытанием для Александры Ивановны, стало то, что она не могла играть на клавикордах, когда ей этого хотелась, ключ от инструмента хранился у мужа, для игры же было отведено всего полчаса в день.
Валериан Никандрович, отличавшийся эксцентричностью и мечтавший вновь оказаться в морском путешествии, лестницу в главном доме приказал переделать на флотский манер, сделал ее очень крутой, чтобы слуги скорее поднимались по его вызову. Это было для всех неудобным. И в результате вначале оступился слуга, несший наверх самовар, он сильно обварился и несмотря на хороший уход вскоре умер; потом сломала ногу горничная, а через некоторое время на роковом месте упала Александра Ивановна, которая была на третьем месяце беременности. Выкидыша не последовало, но девочка, родившаяся 29 июня 1824 г., всю жизнь прожила с последствиями тогдашнего материнского потрясения и испуга. Девочка, которую назвали Юлией, появилась на свет не совсем нормальной — она страдала от ужасных головных болей, ее угнетал дневной свет. Правой руки у нее не было вообще, а левая рука была трехпалая и слабенькая.
Александра Ивановна со всей силой материнской любви привязалась к Юлии, отец же был раздосадован на ее уродство и редко общался с ребенком. Однажды произошел случай, которой положил начало серьезному отчуждению Валериана Никандровича от дочери, перенесшего свои отцовские чувства на сына Павла. Юле тогда было годика три, Александра Ивановна с приятельницей пили чай, девочка тоже сидела за столом. Вошел Валериан Никандрович. В этот момент приятельница попросила, чтобы ей передали вазочку с вареньем, девочка опередила взрослых и как ловкая цирковая обезьянка передала вазочку с вареньем ножкой. Отец был шокирован.
Вскоре после рождения сына Александра Ивановна умерла. Юлию взяла к себе в имение Панфилово Костромской губернии бабушка — Настасья Петровна Готовцева. Бабушка очень привязалась к Юле. Девочка была очень способной, рано научилась читать, но обходилась ножками, когда надо было рисовать или писать. Настасья Петровна стала приучать ее писать левой рукой. Понимая, что Юлиным слабым пальчикам трудно удерживать карандаш, бабушка учила ее писать на песке или на запотевшем стекле.
Когда Юле исполнилось восемь лет, ее взяла в свой дом тетка — Анна Ивановна Корнилова, урожденная Готовцева. Корниловы жили тогда в Костроме, Анна Ивановна была хозяйкой литературного салона, прекрасно музицировала, писала стихи, которые печатались в «Сыне Отечества», в «Московском телеграфе», в «Галатее», даже состояла в поэтической переписке с Пушкиным: она приветствовала его стихами «О, Пушкин! Слава наших дней», а он ответил ей мадригалом «И недоверчиво и жадно смотрю я на твои цветы». Тетушка дала Юлии прекрасное домашнее образование, и когда девочку поместили в костромской женский пансион Прево-де-Люмен, то оказалось, что благодаря увлеченным занятиям русской словесностью с учителем А. Ф. Акатовым, она знает и умеет намного большее своих сверстниц.
По исполнении 16 лет отец увез Юлию в Ярославль. К девушке, очень интересующейся литературой, в качестве домашнего учителя приглашают молодого и талантливого преподавателя ярославской гимназии Петра Мироновича Перевлесского, который и сам увлечен литературой и даже опубликовал в «Москвитянине» статью «Свадебные обряды и обыкновения у крестьян Ярославской губернии» (1842, № 8).
Тогда Юлия и начала писать стихи, не всегда удачные, но среди них есть и маленькие шедевры. Одно из ее стихотворений — «Лучший перл таится» — тайно от своей ученицы Перевлесский отправляет в Москву М. П. Погодину; оно было напечатано в 1843 г. в 12-й книжке журнала «Москвитянин»:
Лучший перл таится
В глубине морской;
Зреет мысль святая
В глубине души.
Надо сильно буре
Море взволновать,
Чтоб оно в бореньи
Выбросило перл,
Надо сильно чувству
Душу потрясти,
Чтоб она в волненьи
Выразила мысль.
Ю. Ж-ая.
Именно это стихотворение привлекло внимание Гоголя, он переписал его своей рукой. Позже стихотворение высоко оценил Добролюбов3. Здесь выражено кредо Жадовской, которое, возможно, было близко и Гоголю. Впоследствии она скажет: «Я не сочиняю стихи, а выбрасываю на бумагу, потому что эти образы, эти мысли не дают мне покоя, преследуют и мучают меня до тех пор, пока я не отвяжусь от них, перенеся их на бумагу»4.
Юлия Жадовская делает большие успехи, ее стихи питаются глубоким чувством — они с Петром Перевлесским влюблены друг в друга. Через три года учитель и ученица решаются во всем открыться отцу Юлии и просить благословения на брак. Но следует настоящий скандал — Валериан Никандрович Жадовский не может себе представить, что его дочь выйдет замуж за сына какого-то поповича, он отказывает Перевлесскому от дома и добивается его отъезда из Ярославля, а дочь запирает на ключ.
Так жестоко и бездумно Валериан Никандрович растаптывает первое чувство дочери. Юлия тяжело переживает свое горе, одиночество, потерю любимого человека, но во всех своих бедах винит безжалостный рок, а не отца. Она навсегда останется послушной и кроткой дочерью. Чтобы заглушить горе, Юлия берет на воспитание племянницу, сироту, оставшуюся без матери, дочь своего брата Петра. Эту девочку, которая оставит о Ю. Жадовской прекрасные воспоминания, как и прабабушку, зовут Настасьей Петровной. Для маленькой Анастасии Юлия Валериановна очень скоро становится всем — и матерью, и советчицей, и воспитательницей, и ближайшей подругой.
Стихи Ю. Жадовской в 1840-е годы появляются в печати, они не остаются незамеченными. Обнадеженный первым успехом отец, не считаясь с тратами, приобретает для нее все литературные новинки, вывозит Юлию в Москву и Санкт-Петербург, чтобы завязать нужные связи в писательской среде. Ее знакомят с Тургеневым, Вяземским, И. С. Аксаковым, Погодиным, Хомяковым , Загоскиным, Губером, Дружининым и другими известными писателями.
В 1846 г. в Петербурге вышел первый сборник ее стихотворений, благосклонно встреченный читателями и критикой. Белинский в статье «Взгляд на русскую литературу 1846 года», отмечая бесспорный поэтический талант поэтессы, выражал, однако, сожаление, что «источник вдохновения этого таланта не жизнь, а мечта»5. Ю. В. Жадовская тем не менее с благодарностью вспоминала В. Г. Белинского: «Он один умел, хотя и резко, но верно обозначить достоинство того или другого произведения. Его сухая правда ценилась мною дорого»6. Она будет вспоминать Белинского и в 1850-е годы7:
Не твердил он мне льстивых речей,
Не смущал похвалою медовой,
Но запало мне в душу навек
Его резко-правдивое слово...
В 1858 г. вышел в свет новый поэтический сборник Жадовской. Тогда же произошло еще одно важное событие в ее жизни, событие, которого она боялась и ждала. В Москве на одном из литературных вечеров Ю. В. Жадовская и П. М. Перевлесский встретились. Они говорили в течение 15 минут. Ночью Юлия записала в дневнике: «Возможно, отец был прав»8.
Главное место в творчестве Жадовской занимает любовная лирика. Основными мотивами ее являются желание любви, разлука и ожидание, тоска одиночества, горькое сознание пустоты жизни: «Я помню взгляд, мне не забыть тот взгляд», «Я все еще его, безумная, люблю», «В сердце стало грустно и уныло», «Мне грустно», «Я плачу», «Боролась я долго с судьбою».
Эдгар По однажды записал: «Если какой-нибудь честолюбивый человек возмечтает революционизировать одним усилием весь мир человеческой мысли, человеческого мнения и человеческого чувства, подходящий случай у него в руках — дорога к бессмертию лежит перед ним прямо, она открыта и ничем не загромождена. Все, что он должен сделать, — это написать... маленькую книгу. Заглавие ее должно быть простым — три ясных слова: „Мое обнаженное сердце“. Но эта маленькая книга должна быть верна своему заглавию»9.
Лирика Юлии Жадовской может быть издана с таким названием, поэтому ее стихи помнят и сейчас. Особое место в творчестве Жадовской занимают ее прозаические произведения: «Простой случай», «В стороне от большого света», «Житье-бытье на Кореге», «Записки Гульпинской Авдотьи Степановны», «Неумышленное зло», «Ни тьма, ни свет», «Не принятая жертва», «Сила прошедшего», «Отрывки из дневника молодой женщины», «Женская история», «Отсталая». Хотя проза ее слабее поэзии, и критики почти ничего о ней не писали, за исключением А. Скабичевского, ее повести и романы пользовались большой популярностью среди читателей.
Добролюбов отметил ее роман «В стороне от большого света»10, романом «Женская история» еще в рукописи заинтересовался Достоевский и в 1861 г. опубликовал его в своем журнале «Время». Он более сложен по композиции и сюжету. Повествование ведется от имени бедной девушки Лизы, дочери передового учителя, рано умершего и оставившего дочь сиротой. Она воспитывается в чуждой ей дворянской семье Кринельских. Интересен образ брата помещицы — Перадова, напоминающий новых людей из романов 60-х годов. Он умен, образован, прост и чистосердечен, увлечен и деятелен. У него есть какие-то свои дела, о которых никто ничего не знает, он часто куда-то уезжал, не велел писать писем, сам подавая о себе вести из разных мест. Лиза полюбила этого особенного человека. Она страстно мечтала ни от кого не зависеть, своим трудом зарабатывать себе кусок хлеба, как простая крестьянская девушка Аленушка. «Бог дал мне молодость, силу, здоровье, образование, — записывает она в дневнике, — а я с беспечностью, терпеливо, даже с каким-то удовольствием выношу положение дармоедки. За дело, за труд!»11. Лиза, нарушая сословные традиции, выходит замуж за Перадова, чтобы вместе работать во имя блага общества. Но самым значительным человеком и даже новым героем для литературы того времени является Ольга Васильевна Мартова. Она нарушает веками освященный образ жизни: уговаривает Кринельских отпустить крестьян на оброк на выгодных для них условиях, посещает иногда крестьянские посиделки, лечит простой народ и принимает участие в его нуждах и горе. Ольга Васильевна заявляет: «Мне совестно быть счастливой... совестно пользоваться всеми этими удобствами... Мне везде и всюду слышатся страдания. Они отравляют мне жизнь»12.
В 38 лет Юлия Валериановна Жадовская вышла замуж за доктора К. Б. Севена. Ею руководила не любовь, а чувство сострадания, как уже не раз было в ее жизни, Юлия жертвовала собой ради других. Севен, обрусевший немец, был старинным другом семьи Жадовских, существенно старше ее, вдовцом с пятерыми детьми на руках, которых надо было воспитать и дать образование. Кроме того, в течение нескольких лет Юлия Жадовская ухаживала за тяжело больным отцом, который психологически очень нуждался в ее постоянном присутствии и даже не подозревал о замужестве дочери. Валериан Никандрович благодаря Юлии ушел из жизни как настоящий христианин, со всеми примирившись и простившись. Перед смертью он со слезами просил Юлию о прощении, завещав ей все свое состояние. Но она сочла это несправедливым и разделила наследство поровну с братом. Надо сказать, что брат ее, П. В. Жадовский, на которого вначале была обращена вся любовь Валериана Никандровича, впоследствии совершенно испортил отношения с отцом. Он был офицером, участвовал в Крымской войне, много и интересно писал, стоял у истоков русской военной журналистики, и в тоже время мучительно завидовал долгие годы литературным успехам Юлии.
В последние годы жизни Ю. В. Жадовская отошла от активной творческой деятельности. В 1870 г., после смерти отца, Юлия Валериановна переехала в дом к Севену, и вскоре супруги покинули Ярославль, устроившись в Костроме. В 1873 г. Севен купил усадьбу Толстиково, где писательница, переживая горечь потерь, наконец, обрела «земной рай»; она занялась парком и садом, окружила себя цветами и птицами, много читала. Но в последние годы жизни у Ю. В. Жадовской значительно ухудшилось зрение, ее мучали сильные головные боли и тахикардия. Она почти ничего не писала, лишь делала дневниковые записи.
Из воспоминаний А. П. Федоровой известно, что летом 1883 г. Юлия Валериановна перечитывала гоголевский «Портрет»13. 28 июля (9 августа) 1883 года Юлия Жадовская умерла. На ее рабочем столе так и остался раскрытым на середине томик Гоголя. Похоронена она рядом с мужем, в усадьбе Толстиково Костромской губернии.
Через 11 лет после смерти Ю. В. Жадовской, брат издал собрание ее сочинений с биографической статьей П. В. Быкова. Четыре тома.
В заключение можно сказать, что, Жадовскаую и Гоголя, не смотря на разницу их литературных дарований, объединяла глубокая вера. Юлия Жадовская во всех тяжелых обстоятельствах своей жизни призывала на помощь Богородицу, не случайно, ее «Молитва к Божией Матери» часто воспринимается как народный духовный стих:
Мира заступница, Матерь всепетая!
Я пред Тобою с мольбой:
Бедную грешницу, мраком одетую,
Ты благодатью прикрой!
Если постигнут меня испытания,
Скорби, утраты, враги,
В трудный час жизни, в минуту страдания,
Ты мне, молю, помоги!
Радость духовную, жажду спасения
В сердце мое положи:
В царство Небесное, в мир утешения
Путь мне прямой укажи!
Как близко по своим интонациям, поэтической и духовной, к этим строкам Песнь молитвенная ко Пресвятой Деве Марии Богородице, написанная, по преданию, Н. В. Гоголем14.
К Тебе, о Матерь Пресвятая!
Дерзаю вознести свой глас,
Лице, слезами омывая,
Услышь меня в сей скорбный час.
Прими мои теплейшие моленья;
Мой дух от зол и бед избавь,
Пролей мне в сердце умиленье,
На путь спасения наставь.
Да буду чужд своей я воли,
Готов для Бога все терпеть;
Будь мне Покровом в горькой доли,
Не дай с печали умереть.
Ты всех прибежище несчастных,
За всех Молитвенница нас!
О, защити, когда ужасный
Услышим судный Божий глас;
Когда заменит вечность время,
Глас трубный метрвых воскресит,
И книга совести все бремя
Грехов моих изобличит!
Стена Ты верным и ограда:
К Тебе молюся всей душой.
Спаси меня моя отрада,
Умилосердись надо мной!
Примечания
4. Жадовская Ю. В. ПСС: В 4 т. 2-е изд. Т. 4. СПб., 1894. С. 72.
5. Белинский В. Г. ПСС. Т. 10. М., 1956. С. 132.
6. Жадовская Ю. В. Указ. соч. Т. 3. С. 98.
7. Жадовская Ю. В. Указ. соч. Т. 1. С. 147.
8. Федорова А. П. Указ. соч. С. 128.
9. По Э. А. Письма. СПб., 1999. С. 238.
10. Добролюбов Н. А. Указ. соч. С. 152.
11. Жадовская Ю. В. Указ. соч. Т. 3. С. 58.
12. Жадовская Ю. В. Указ. соч. Т. 3. С. 165.
13. Жадовская Ю. В. Указ. соч. Т. 3. С. 195.
14. Гоголь Н. В. Собр. соч.: В 9 т. Т. 6. М., 1994. С. 547-548.