30 марта — 4 апреля 2007 г. состоялись Седьмые Гоголевские чтения, их темой было «Н. В. Гоголь и народная культура». Конференция проходила в самом центре Москвы, в здании ГИМ на Красной площади. На участие в чтениях было подано 63 заявки, реально же в конференции приняли участие 53 докладчика из России, Беларуси, Украины и Италии.
Особенностью этого научного форума было то, что наряду с маститыми учеными, которые постоянно сотрудничают с «Домом Гоголя», было много молодых исследователей, впервые заявивших о себе весьма интересными выступлениями.
По словам директора ГИМ А. И. Шкурко «программа чтений настолько представительна, что, можно сказать, вы оказали нам честь, попросив принять у себя» и, вместе с тем, круг участников Седьмых Гоголевских чтений был достаточно широк, демократичен и разнообразен. Директор Исторической библиотеки М. Д. Афанасьев отметив, что Гоголевские чтения проводятся уже в седьмой раз, а значит, стали традиционными и будут проходить в дальнейшем уже независимо от личностей, сказал о том уникальном месте, которое занимает ЦГБ-МЦ «Дом Гоголя» в культурном пространстве Москвы. Не являясь ни федеральной, ни национальной библиотекой, «Дом Гоголя» стал организатором и координатором огромной исследовательской работы ученых-гоголеведов, связанной с изучением жизни и творчества Н. В. Гоголя. Директор ЦГБ-МЦ «Дом Гоголя» В. П. Викулова согласилась с тем, что роль библиотек в современном обществе возрастает и меняются их функции. Признанием этого несомненного факта стало изменение статуса библиотеки Н. В. Гоголя в 2005 г., МЦ «Дом Гоголя» — учреждение полистилистического типа, где наряду с прекрасной библиотекой соседствует интереснейшая музейная коллекция, и такое соседство дает хорошие плоды. Сотрудники «Дома Гоголя» постараются, не разрушая того, что было создано прежде, дополнить это новыми материалами и проектами.
На открытии конференции выступили также директор Литературного института Б. Н. Тарасов, директор заповедника-музея Н. В. Гоголя в с. Гоголева (Васильевка)
Л. Д. Енко, директор литературно-мемориального музея
Н. В. Гоголя в Больших Сорочинцах В. Д. Мищенко, скульптор из Екатеринбурга Н. Прядин, выставка которого, посвященная Н. В. Гоголю, проходила в эти дни в музее М. И. Цветаевой в Борисоглебском переулке. Представители музеев Украины говорили, как всегда, очень эмоционально, они выразили замечательную мысль, что Гоголевские чтения — это не только научная конференция, но и праздник для всех почитателей писателя. Л. Д. Енко подчеркнула очень своевременную, учитывая приближение 200-летнего юбилея писателя, мысль, что «Н. В. Гоголь — классик мировой литературы, не надо его делить».
После приветственных слов присутствующие чествовали Рафаилу Трофимовну Сверчкову, родственницу Ольги Васильевны Головни, которой исполнилось в ноябре 2006 г. 80 лет. В конференции принял участие также человек, в крови которого сошлись две линии русской литературы, Георгий Александрович Галин, прямой потомок в четвертом поколении А. С. Пушкина и правнучатый племянник Н. В. Гоголя. Для участников Гоголевских чтений выступил ансамбль «Казачий круг» под руководством Н. П. Трефилова.
30 апреля в первый день работы конференции открылась выставка «Гоголевские раритеты из собраний ГИМ и ГУК «Дом Гоголя», на которой были представлены рукописи
Н. В. Гоголя, графика, фотографии, открытки, плакаты, музейные предметы, которые редко выставляются из-за режима особого хранения. Выставка вызвала большой интерес участников конференции, посетителей ГИМ и представителей СМИ. К ее открытию был напечатан буклет, в котором нашли отражение все выставленные экспонаты.
Докладчики были едины в том, что народная культура во всех своих выражениях — устных, театральных, изобразительных — сильно влияла на произведения Гоголя.
Образцами этой культуры, по словам итальянского профессора Дж. Странно, великий писатель пользовался во многих контекстах, с различными функциями и намерениями: то для создания стилевых и композиционных приемов, то в ассоциации-оппозиции с моделями т.н. «высокой литературы», то для развития сюжета и представления характеров.
Главный научный сотрудник ИМЛИ РАН Ю. Я. Барабаш в своем докладе «Уроки этнографии» напомнил о давнем споре между Кулишом и Максимовичем об «этнографическом направлении в критике гоголевской прозы». На вопрос о том, является ли Гоголь писателем, который отразил в своих произведениях народную культуры, Ю. Я. Барабаш ответил: «Нет».
Профессор МГУ В. А. Воропаев, рассматривая фольклорные источники и смысл «Повести о капитане Копейкине», высказал мысль, что Гоголь за ядро повествования берет пословицу — русский человек задним умом крепок, смысл которой был интерпретирован в докладе так: русский человек после ошибки может спохватиться и исправиться, русский ум — покаянный.
Очень интересен и актуален был доклад профессора Гуманитарного института телевидения и радиовещания Москвы А. А. Сугай, она говорила о том, как Н. В. Гоголь повлиял на народное просвещение на рубеже XIX-XX веков.
Большую дискуссию вызвало выступление доцента РГГМУ Санкт-Петербурга В. Д. Денисова, который говорил о семантике личных имен в «Вечерах на хуторе близ Диканьки»: Салопий Черевик, Хивря, Параска, Григорий, Панько, Левко, Ганна. С ним во многом был не согласен Ю. Я. Барабаш, который заметил, что «диктат интерпретации — опасная вещь, и угроза крайней интерпретации уже давно витает над Гоголем».
Не все доклады касались только темы народной культуры, окуляр, по выражению ведущего научного сотрудника Института литературы им. Т. Г. Шевченко НАН Украины П. В. Михеда, был поставлен шире. Сам он сделал интереснейший доклад о влиянии культуры Великой польской эмиграции на Гоголя.
Очень содержательно было выступление врача-психиатра из Москвы В. А. Скавыша. Его тема «Чем болел и отчего умер Гоголь?», конечно, не первый раз звучала среди гоголеведов, но вызвала волну реплик, вопросов и обсуждений.
В. А. Скавыш проанализировав оценки душевного состояния Гоголя ведущими психиатрами, которые кажутся весьма аргументированными, констатировал, что нельзя поставить диагноз, не видя самого пациента, опираясь на письменные источники: письма, воспоминания, художественные произведения. Сам исследователь не взялся бы ставить Гоголю психиатрический диагноз, он считает, что Н. В. Гоголь был долгие годы болен малярией, а скончался от тифа, которым мог заразиться от Е. М. Хомяковой.
Во время конференции проходило два круглых стола:
«Н. В. Гоголь и православная культура», а также «Н. В. Гоголь и фольклор»; живое общение, краткие, афористичные выступления, возможность задать вопросы ведущим специалистам-гоголеведам очень украсило чтения.
Сотрудники ЦГБМЦ «Дом Гоголя» провели для участников чтений пешеходные экскурсии по гоголевской Москве с посещением Даниловского и Новодевичьего монастырей, а также храмов, в которых молился
Н. В. Гоголь: храма мученицы Татьяны при МГУ, церкви святителя Николая в Старом Ваганькове, Иерусалимкого подворья, церкви преподобного Симеона Столпника на Поварской. Сотрудники ГИМ показали свою постоянную экспозицию, посвященную XVIII-XIX векам русской истории.
В рамках культурной программы участники Седьмых Гоголевских чтений имели возможность посетить спектакли Государственного Академического Малого театра России «Ревизор» Н. В. Гоголя и «Дмитрий самозванец и Василий Шуйский» А. Н. Островского, Государственного Академического театра им.
В. В. Маяковского «Женитьба» Н. В. Гоголя и «Братья Карамазовы» Ф. М. Достоевского, театра «Около дома Станиславского «Игроки» Н. В. Гоголя, театра «Сфера» «Грозный ангел» Н. Лескова, Большого театра кукол Санкт-Петербурга «Вий» Н. В. Гоголя, Студии театрального искусства под руководством С. Женовача «Захудалый род» Н. Лескова.
3–4 апреля участники конференции совершили экскурсионную поездку по Пушкинскому Верхневолжью, маршрут проходил через древние города Тверь, Торжок, Старицу, посетили также музей А. С. Пушкина в селе Берново.
Н. В. Гоголь и народная культура
Седьмые Гоголевские чтения
Истоки и источники народности в творчестве Гоголя
Уроки этнографии. Возвращаясь к давним спорам
Барабаш Ю. Я. (Москва), д.ф.н., профессор, лауреат Государственной премии РСФСР и Национальной премии Украины им. Т. Г. Шевченко. Главный научный сотрудник ИМЛИ им. А. М. Горького РАН
Современное прочтение дискурса «этнографической критики» украинских повестей Н. В. Гоголя (в частности, диcкуссии 50–60-х гг. XIX в. между П. Кулишом и М. Максимовичем) актуализирует некоторые проблемы как собственно гоголеведения, так и шире — истории литературы, эстетики.
В чем же наконец существо «украинства» Гоголя и в чем его особенность
Звиняцковский В. Я. (Киев, Украина), д.ф.н., проректор Украинско-американского гуманитарного института, главный редактор журнала «Русский язык и литература в учебных заведениях»
«Украинство» Гоголя было признано таким авторитетом в этом вопросе, как Тарас Шевченко. Его стихотворение «Гоголю» (декабрь 1844) прочитывается в контексте дискуссии в салоне Ростопчиной. По Шевченко, смех Гоголя — это и есть его «украинство». Сам Гоголь идентифицирует свою смеховую задачу «черта выставить дураком» как специфически украинскую.
«Повесть о капитане Копейкине»: фольклорные источники и смысл
Воропаев В. А. (Москва), д.ф.н., профессор МГУ им. М. В. Ломоносова, председатель Гоголевской комиссии при Научном совете РАН «История мировой культуры», член Союза писателей России
В статье рассматриваются фольклорные источники «Повести о капитане Копейкине». Ее сказовая форма отчетливо проявляется в слиянии народнопоэтического, фольклорного начала с реально-событийным, конкретно-историческим. Народная молва о разбойнике Копейкине, уходящая в глубь народной поэзии, не менее важна для понимания эстетической природы Повести, чем хронологическая закрепленность образа за определенной эпохой — кампанией 1812 года. Смысловое ядро Повести заключено в пословице «Русский человек задним умом крепок». В размышлениях Гоголя о судьбах родного народа, его настоящем и историческом будущем, «задний ум или ум окончательных выводов, которым преимущественно наделен перед другими русский человек», является тем коренным свойством русской природы, которое и отличает русских от других народов. С этим свойством национального ума, который сродни уму народных пословиц, Гоголь связывал высокое предназначение России.
Обретение жанра: Народная песня и «Тарас Бульба» Гоголя
Виноградов В. А. (Москва), д.ф.н., старший научный сотрудник ИМЛИ им. А. М. Горького РАН, член Союза писателей России
Прослеживается история формирования жанра исторической прозы Гоголя. Рассматривается вопрос о том, какое значение имело для создателя «Тараса Бульбы» обращение к устному народному творчеству — к украинским народным песням-думам. Указывается, какую роль в жанровой эволюции Гоголя сыграло осмысление творческого метода Н. М. Карамзина.
Элементы народного стиха в прозе Гоголя (коломыйковый ритм, рифма и т.д.)
Орлицкий Ю. Б. (Москва), д.ф.н, главный редактор информационного издания «Вестник гуманитарной науки» (РГГУ)
В статье Ю. Б. Орлицкого подвергаются экспериментальной проверке предположения, высказанные исследователями стиля Н. Гоголя, что в его прозе находят свое отражение элементы народной стиховой культуры: так называемый коломыйковый ритм и рифма. Выборочные подсчеты показывают, что эти элементы действительно можно найти в повестях писателя, особенно ранних, более всего связанных с фольклором.
Трансформация народных и литературных моделей в гоголевской прозе 30-х гг. (Гоголь и лубок)
Страно Дж. (Катания, Италия), профессор русской литературы Факультета иностранных языков и зарубежной литературы Катанского Университета
Народная культура во всех своих выражениях — устных, театральных, изобразительных — сильно влияла на творчество Гоголя. Образцами этой культуры автор пользовался в разных контекстах, с различными функциями и намерениями: то для создания стилевых и композиционных приемов, то в ассоциации-оппозиции с моделями т.н. «высокой литературы», то для развития сюжета и представления характеров. В «Сорочинской ярмарке», например, образ «реки-красавицы», присущий народной песне, противопоставляется описанию самого Псела, сочиненному в ритмической прозе и усыпанному возвышенными словами. В «Вечерах» некоторые «типы» заимствованы из вертепа, к народному поэтическому творчеству отсылают стереотипные «портреты» молодых «красавиц» и лихих, молодецких казаков, лубочные картинки порождают изображение «адских чудовищ». В «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» два героя составляют оппозиционную — и, одновременно, «зеркальную» — пару, как лубочные персонажи XVII в.: «Фома и Ерема», «Прохор да Борис»; сама нелепость их поведения как бы «лубочна». В «Носе» пародия на литературную фантастику и ее смешение с бытовым и лубочным материалом создают сложный, уникальный текст.
Народные картинки в творчестве Н. В. Гоголя
Гладилин М. С. (Москва), ст. научный сотрудник Государственного историко-литературного музея-заповедника А. С. Пушкина «Захарово—Вяземы»
Автор рассматривает роль народных картинок в произведениях Гоголя: «Старосветские помещики», «Портрет» и поэмы «Мертвые души». Особое внимание уделяется образу «птицы» в гоголевской поэме «Мертвые души».
Заклинание и молитва. Об одном из архаических источников поэтики Гоголя
Мильдон В. И. (Москва), д.ф.н., профессор кафедры эстетики, истории и теории культуры ВГИК им. С. А. Герасимова
Этим источником автор считает веру — способность слова управлять миром. Таковы заклинание (обращение к силам зла) и молитва (обращение к силам добра). В художественном таланте Гоголя преобладало заклинание, поэтому во 2 и 3 томах «Мертвых душ» образ Чичикова-праведника не удался, хотя Гоголь надеялся с помощью героя-святого изменить всю Россию.
О мифологическом подтексте и архаических элементах сюжета «Мертвых душ»
Ельницкая Л. М. (Москва), к.ф.н., доцент кафедры эстетики, истории и теории культуры ВГИК им. С. А. Герасимова
Гоголь использует в «Мертвых душах» бродячие сюжеты мировой литературы, в частности — о продаже души дьяволу. Нарисованная в произведении картина мира отражает народные средневековые верования, в соответствии с которыми владение земными благами зависит от дьявола и оплачивается дорогой ценой (душой). Архаика сюжета проявляет себя во взаимных переходах мертвого — в живое, реально-бытового — в мифологическое. Столкновение обостренного религиозного пафоса Гоголя с ясным осознанием косной неподвижности жизни рождает смех, который является «единственным положительным героем» в произведениях этого автора.
Литературная и фольклорно-мифологическая традиции в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» как циклообразующие факторы
Сапченко Л. А. (Ульяновск), д.ф.н., профессор кафедры филологии Ульяновского государственного университета
В гоголевском цикле «вечер» предстает как: а) способ композиционного членения; б) время суток, разделяющее день и ночь: в) пограничная область между реальным и фантастическим, «чистым» и «нечистым», конечным и бесконечным. Поэтику цикла во многом определяют также сквозные образы окна и двери (в особенности окно, распахивающееся вечером). Все эти значения объединены семантикой границы и приоткрывают важнейшие черты гоголевского миросозерцания. В «Вечерах на хуторе близ Диканьки» последовательно соединенные части, традиционно объединенные формой устного рассказа, пронизаны еще и глубинными связями, укорененными в народной мифологии.
Еще об одном возможном источнике гоголевской психо-логики эроса («Вий» и баллада К. Брентано «В чаще тайной, заповедной...»)
Иваницкий А. И. (Москва), д.ф.н., ведущий научный сотрудник ИВГИ им. Е. М. Мелетинского РГГУ
В статье рассматривается возможный романтический источник «Вия» — баллада Клеменса Брентано «В чаще тайной, заповедной» (1811). Их фабулы соотносятся зеркально. Хома Брут становится объектом любовной атаки ведьмы. С помощью молитв и заклинаний он выходит из-под ее власти, но лишь для мужского торжества над нею. В результате он открывает в старухе красавицу, подпадает под ее чары и убивает под влиянием охватившей страсти. Затем он раскаивается и служит по ней тройную панихиду, ставшую для него роковой. Герой Брентано, юный «пастушок», проходит обратный путь: вымышленную им «святую деву» он страстным воображением последовательно превращает сначала в лесную фею, а затем в ведьму. Если у Брентано духовный и телесный, связанный с почвой, культы женщины противостоят друг другу, то в «Вие» сама предвечная земляная область становится для героя предметом безотчетного одухотворяющего культа, смешанного с влечением и страхом.
Фитонимы в творчестве Н. В. Гоголя (настойка на деревий и грибы с нечуй-витер)
Сокольский И. Н., Деханова О. А.(Москва), канд. фарм. наук, доцент / канд. фарм. наук, зав. лабораторией анализа Готовых Лекарственных средств ФГУП ЦХЛС — ВНИХФИ
Статья посвящена значению некоторых фитонимов, упомянутых в повести «Старосветские помещики».
Следы архаической традиции в творчестве Н. В. Гоголя: О магическом потенциале слова
Николаева П. В. (Иваново), аспирант кафедры русской словесности и культурологии Ивановского государственного университета
В статье рассматривается один из аспектов проблемы «Гоголь и слово», а именно — неконвенциональное восприятии слова гоголевскими героями и самим писателем. Тема магического слова анализируется на материале сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки» и повести «Вий».
Пословицы в «Петербургских повестях» Н. В. Гоголя
Изотова Е. В. (Саратов), аспирант факультета филологии и журналистики Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского
«Разноязычные смешения» выступают в гоголевских текстах не только как форма, но и как прием. Так в произведениях, на первый взгляд, лишенных народно-бытового элемента начинают проявляться фольклорные мотивы. В первую очередь, это мотивы, задаваемые пословично-поговорочными текстами и близкими к ним фразеологизмами. Французские пословицы se refaire le nez и vouloir manger le ne de qn, по сути, становятся фабульной основой «Носа» и «Записок сумасшедшего». Пословицы о носах вводят в «Петербургские повести» тему русских лубочных картинок, одним из главных героев которых в первой половине XIX века выступает Наполеон. Тема изгнанного и наказанного правителя получает в «Записках сумасшедшего» дополнительное смысловое расширение.
Поэтика Гоголя и народная культура
Телесное и духовное в традиционной народной культуре и в прозе Н. В. Гоголя (Семантика и функции еды)
Анненкова Е. И. (Санкт-Петербург), д.ф.н., профессор, зав. кафедрой русской литературы РГПУ им. А. И. Герцена
В статье рассматривается семантическое и функциональное разнообразие образов еды в различных произведениях Гоголя. Сопоставление гоголевских текстов с традиционной народной и отчасти христианской культурой позволяет прояснить, какие новые акценты в решение проблемы телесного — духовного вносила русская литература. Развивая фольклорную традицию и одновременно полемизируя с ней, Гоголь выявляет, что изображение еды может означать и избыточную телесность жизни, и ее полноту. Движение авторского сознания от пищи телесной к пище духовной проявлялось в творчестве Гоголя не в отказе от «гастрономических» образов, а в усложнении художественного текста.
Гоголь и городской фольклор
Кривонос В. Ш. (Самара), д.ф.н., профессор кафедры русской, зарубежной литературы и методики преподавания литературы Самарского государственного педагогического университета; заведующий кафедрой теории и истории литературы Самарского муниципиального университета
В статье изучается актуальная проблема роли городского фольклора в творчестве Гоголя. Поставленная проблема раскрывается на материале «Петербургских повестей». Специальное внимание уделяется анализу наиболее репрезентативных эпизодов с точки зрения избранной темы. Рассматриваются разнообразные проявления принципа достоверности/недостоверности в гоголевской поэтике.
Смена архетипов: к проблеме эволюции фольклорных традиций в поэтике Гоголя
Гольденберг А. Х. (Волгоград), к.ф.н., доцент Волгоградского государственного педагогического университета
В статье на основе анализа одной из глав второго тома «Мертвых душ» подвергаются пересмотру устоявшиеся представления об эволюции фольклорных традиций в поэтике писателя. Утверждается тезис о возрастающей роли русского фольклора в позднем творчестве Гоголя.
Гоголевский карточный сюжет и традиции народного театра
Падерина Е. Г. (Москва), к.ф.н., старший научный сотрудник ИМЛИ им. А. М. Горького РАН
Структура действия в «Игроках» рассматривается в проекции на традиционные формы народной ярмарочно-театральной культуры. Структурные и стилистические элементы поэтики ярмарочных театральных зрелищ играют чрезвычайно важную роль не только в организации интриги, но и в сюжете комедии.
Использование фольклора в творчестве О. М. Сомова и Н. В. Гоголя
Оливьери Кл. (Катания, Италия), доцент русской литературы на Факультете Иностранных языков Катанского Университета
Статья является попыткой сравнения творчества Сомова (в частности его цикла, посвященного «доброму разбойнику» Гаркуше) и «Вечеров на хуторе близ Диканьки» Гоголя. У этих двух авторов единый круг знакомых, они читают и пишут в одни и те же журналы, одновременно интересуются схожими темами, трансформируют фольклорное наследие Украины в литературу, их творчество уходит корнями в русско-украинский фольклор и описывает повседневный и праздничный малороссийский быт. Их произведения («Гайдамак», «Русалка», «Оборотень» Сомова; «Сорочинская ярмарка», «Утопленница», «Сташная месть» Гоголя) рассмотрены на лингвистическом, стилистическо-формальном и сюжетном уровне. В итоге, выделяются как существенно близкие черты, так и наиболее значительные отличия.
Мифологема пути в художественном пространстве «Петербургских повестей» Гоголя
Осипова Н. О. (Москва), д.ф.н., профессор кафедры культурологии Московского Гуманитарного университета
В статье рассматриваются фольклорно-семиотические аспекты мифологии пути в «Петербургских повестях» Н. В. Гоголя, способы их художественного воплощения и роль в структурно-содержательной организации цикла.
Мотив чертовщины в петербургских повестях Н. Гоголя («Невский проспект»)
Николенко О. Н. (Полтава, Украина), д.ф.н., профессор, заведующая кафедрой зарубежной литературы Полтавского национального педагогического университета им. В. Г. Короленко
В статье рассматривается происхождение, структура и функции мотива чертовщины в повести Н. Гоголя «Невский проспект». Отмечено усиление христианского компонента в мотиве чертовщины в петербургский период творчества писателя. Проанализированы мотивы, обусловленные и связанные с мотивом чертовщины: настоящее — ложное, замены, борьба света и тьмы, духовное испытание, жертва, кровь и др. Установлены функции мотива чертовщины в повести «Невский проспект»: создание образа «мира наоборот», раскрытие духовных трансформаций человека, художественное исследование общества.
Смешное и страшное в произведениях фольклора и в повестях Гоголя
Гордович К. Д. (Санкт-Петербург), д.ф.н., профессор кафедры книгоиздания и книжной торговли Северо-Западного института печати Санкт-Петербургского государственного университета технологии и дизайна
Характерное для фольклорных произведений сочетание смешного и страшного встречаем и в раннем творчестве Н. В. Гоголя. Страх преодолевается, побеждается с помощью смеха. В народных сказках и в их литературных переделках (О. Сомова, В. Даля) смешное и страшное встречается в рамках одного текста. Особенность повестей Гоголя в том, что чаще всего у него само страшное становится смешным, а потому уже и не таким страшным.
Мир Гоголя как «заколдованное место»
Ищук-Фадеева Н. И. (Тверь), д.ф.н., профессор кафедры теории литературы Тверского университета
«Вечера на хуторе близ Диканьки» Гоголя на первый взгляд представляют картину двоемирия — анализ обнаруживает единый мир как «заколдованное место». Знаками связи двух миров выступают вещи, шинок, сон и, конечно, герои — дьявольщина не вне, а в самом человеке. Передразнивание, основной принцип этого locus misticus, травестирует мир, созданный по образу и подобию божию, — «заколдованное место», таким образом, проявляет черты божественной травести.
Слухи, толки и сплетни в контексте произведений Гоголя
Высоцкая В. В. (Москва), старший преподаватель кафедры истории мировой литературы филологического факультета УРАО
Автор рассматривает такие коммуникативные акты, как слухи, толки и сплетни с точки зрения их роли в сюжете прозаических произведений Гоголя. Влияние слухов на сюжет особенно ярко выражено в поэме «Мертвые души», где слух о странной коммерции Чичикова, стремительно распространился среди жителей города N. Это вынудило его прекратить коммерцию и поспешно покинуть город. В повестях Гоголя указанные выше коммуникативные акты также играют определенную роль, хотя и не такую заметную, как в «Мертвых душах».
«Какие со мной чудеса...» (Иван Хлестаков как модификация образа сказочного персонажа)
Патапенко С. Н. (Вологда), театровед, к.ф.н., доцент кафедры литературы Вологодского государственного педагогического университета
Гоголевский персонаж Иван Хлестаков рассматривается в соотнесении с фольклорным образом Ивана-дурака. Типологическое родство этих персонажей выявляется через ряд внешних характеристик и на уровне их функциональной роли в развитии сюжетной схемы событий.
Быличка и светский разговор как структурная основа прозаической циклизации: «Вечера на хуторе близ Диканьки» в контексте традиции
Шрага Е. А. (Санкт-Петербург), аспирант кафедры истории русской литературы филологического факультета СПбГУ
В статье описаны особенности ведения повествования, свойственные светской фантастике первой трети XIX века, с одной стороны, и стилизациям под фольклор — с другой. Их тематическое и структурное сходство заставляет увидеть различия, которые не ограничиваются одной только стилистикой, но делают эти два типа повествования о фантастическом принципиально несовместимыми. Способы и смысл их соединения в цикле Гоголя — предмет данной статьи.
Образ границы в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» Н. В. Гоголя
Прасковьина М. В. (Самара), аспирант кафедры русской литературы Самарского государственного педагогического университета
Автор статьи рассматривает использование Н. В. Гоголем образа границы на примере его повестей «Вечера на хуторе близ Диканьки». Опираясь на теоретические исследования границы, автор показывает как эти теоретические аспекты находят отражение в творчестве великого писателя. Не только пространственные и временные, но и границы мира людей и мира нечисти, границы при ранжировании персонажей и границы читатель-автор выявляются автором на всех уровнях повестей великого писателя.
Трансформация концепта «ярмарка» в «столичных» повестях Н. Гоголя и М. Булгакова
Шарбенко Т. В. (Полтава, Украина), аспирант кафедры зарубежной литературы Полтавского государственного педагогического университета имени В. Г. Короленко
Предметом исследования в данной статье является трансформация концепта «ярмарка» в сатирических повестях Н. Гоголя «Невский проспект» и М. Булгакова «Собачье сердце». Особое внимание уделяется своеобразию времени и пространства произведений, устойчивым мотивам, образам сюжетным структурам, обусловленных ярмарочной стихией. Показано значение концепта «ярмарка» для воплощения авторских замыслов писателей. Отмечено развитие традиций Н. Гоголя в творчестве М. Булгакова.
Контекст: религия, историософия, искусство, личность
Н. В. Гоголь и Великая польская эмиграция (проблемы изучения)
Михед П. В. (Нежин/Киев, Украина), к.ф.н., ведущий научный сотрудник Института литературы им. Т. Г. Шевченко НАН Украины, главный редактор «Гоголеведческих студий»
В центре внимания автора контакты Гоголя с представителями Великой польской эмиграции. Религиозные искания польских интеллектуалов оказали ощутимое влияние на духовную и творческую эволюцию Гоголя, о чем свидетельствует творчество писателя 1840-х годов.
Пометы Н. В. Гоголя в Книге Бытия: материалы и интерпретация
Балакшина Ю. В. (Санкт-Петербург), к.ф.н., доцент кафедры русской литературы РГПУ им. А. И. Герцена
В статье анализируются пометы, оставленные Гоголем на полях славянской Библии 1820 г. издания. Предположительно, эти пометы были сделаны писателем в середине 1840-х гг., когда он находился за границей. Пометы имеют форму рисунков, записей на полях, подчеркиваний. На полях Библии возникает особого рода диалог, затрагивающий все ключевые для позднего Гоголя темы: жизнь и смерть, слово Божественное и слово человеческое, чистота и молитва, паломничество на Святую Землю и писательский труд, роль женщины и личное избранничество. В целом ряде случаев пометы на полях Священного Писания, размыкая границу текста, оказываются связующим звеном между экзистенциальным опытом писателя и Божественной истиной, воплощенной для Гоголя в библейском слове. С другой стороны, благодаря маргинальному диалогу само гоголевское слово учится бытию в новом статусе, вырастает, становится серьезнее, строже, глубже.
Религия от искусства, или вопрос о конфессиях в художественном мире Гоголя
Дмитриева Е. Е. (Москва), к.ф.н., старший научный сотрудник ИМЛИ им. А. М. Горького РАН, доцент кафедры сравнительной истории литератур РГГУ
Статья посвящена особой форме художественного «вероисповедания», так называемой религии от искусства (Kunst-Religion — термин, введенный в оборот немецкими романтиками), которая составила очень важный культурный субстрат произведений Гоголя. Именно сквозь призму религии от искусства следует рассматривать такие темы творчества Гоголя, как соотношение религии и искусства, соблазн «презренным католичеством» и красотой католической церкви, обожествление возлюбленной, которое оказывается сродни религиозному чувству. Также и апокалипсическая интерпретация самим Гоголем финала комедии «Ревизор» может быть прочитана как аллюзия на метафорическую картину конца времени в статье И. Канта «Конец всего сущего», получившую в свою очередь аллегорическо-ироническое воплощение в одном из центральных произведений немецкого романтизма — «Ночных бдениях» Бонавентуры.
Историософские взгляды Гоголя и Шевырева. О «народе сильном, непочатом»
Джулиани Р. (Рим, Италия), профессор русского языка и литературы в Римском Университете «Ла Сапьенца»
В повести «Рим» предрекается будущее Италии и намечается о исторической судьбе России. Здесь раскрываются историософские взгляды Гоголя, на которые заметно влияние историософской концепции С. П. Шевырева, с которым Гоголь был дружен c римских годов. В 1846-50 гг. Шевырев опубликовал «Историю русской словесности, преимущественно древней», и снова будет излагать свои историософские взгляды во «Вступлении» к книге «Storia della letteratura russa e segnatamente di quella antica», написанной вместе с Дж. Рубини (Флоренция, 1862). Сопоставление мест из «Рима» и из «Вступления» Шевырева явно показывает сходство во взглядах двух литераторов по поводу исторической миссии так римского как русского народа.
Н. В. Гоголь и «мнимый Пушкин» (К вопросу об авторстве стихотворения «Первая ночь»)
Дубровский А. В. (Санкт-Петербург), к.ф.н., научный сотрудник Рукописного отдела ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН
В статье А. В. Дубровского «Н. В. Гоголь и „мнимый Пушкин“ (К вопросу об авторстве стихотворения „Первая ночь“)» рассматривается отношение Н. В. Гоголя к стихам, ходившим по рукам под именем А. С. Пушкина: «Первая ночь» и «Лекарство от холеры». Вероятно, по просьбе Пушкина Гоголь выступил в печати со статьей «Несколько слов о Пушкине», где опровергал его авторство. Автор статьи анализирует проблему атрибуции стихотворения «Первая ночь» («Любезный друг, ты знаешь я...»), отводя авторство А. И. Полежаева и А. И. Подолинского.
Откуда у Гоголя взялся черт и что с ним стало
Овечкин С. В. (Санкт-Петербург), аспирант филологического факультета СПбГУ
К чрезвычайно значимой для образной системы Гоголя фигуре черта в докладе применяется лакановский психоанализ, позволяющий связать первичную травму (в качестве одной из таких травм рассматривается случай с утопленной кошкой) и язык идеологии, а также промежуточный уровень фантазма. Получает объяснение морфология гоголевского сюжета как машины желаний, компенсирующей недостаточную социализацию. В резюме предлагается критика религиозно-философского подхода с позиций метатеории сознания.
Психопатология у Гоголя или «мертвые души» психиатров?
Скавыш В. А. (Москва), врач-психиатр высшей категории, канд. мед. наук
В статье врача-психиатра, канд. мед. наук В. А. Скавыша дается обзор литературы по проблеме многолетней дискуссии среди психиатров о том каким именно психическим заболеванием страдал Гоголь. Автор не согласен со своими коллегами в смысле убежденности, что Н. В. Гоголь точно страдал психической болезнью. Он сильно сомневается в научной доказательности и достоверности аргументации «психоза» у автора «Мертвых душ», сравнивая личности самих психиатров с «мертвыми душами», пытающихся патологизировать личность Гоголя. Он упоминает врача Каченовского, считавшего, что Гоголь болел и умер от малярии, а также врача Белышеву, считавшую, что Гоголь умер от брюшного тифа, но не от помешательства. Душевная болезнь — вопрос не узко врачебный, но и философский, чтобы правильно диагностировать неадекватность или адекватность поведения личности вообще, а в частности, личности Гоголя, жившей в другую культурно-историческую эпоху. В отношении Гоголя речь идет о посмертной и заочной психиатрической экспертизе, где сложно однозначно доказать или опровергнуть мнение о «психозе». Кроме того, автор подверг критике сам фундамент современной психиатрии — философию позитивизма.
Народное прочтение и прочтение народного у Гоголя
Гоголь и проблема народного просвещения на рубеже XIX–XX вв.
Курицкая А. А., Сугай Л. А. (Москва), аспирантка-заочница Государственной академии славянской культуры / д.ф.н., профессор кафедры культурологии Гуманитарного института телевидения и радиовещания (ГИРТ) им. М. А. Литовчина
В статье анализируется вопрос, доступно ли было гоголевское наследие широким народным массам как в дореволюционной, так и постреволюционной России, характеризуются лубочные издания Гоголя, переделки его произведений для народного театра, а также стихи и проза писателей из крестьянских и рабочих слоев, посвященные Гоголю. Идейным ядром статьи стали слова А. П. Чехова: «Надо не Гоголя опускать до народа, а народ поднимать к Гоголю». Завершает работу анализ гоголевской трактовки понятия «Просвещение» и констатация нерешенности проблемы народного просвещения на рубеже XIX — XX вв. в свете гоголевских идей.
К вопросу об апокрифических рассказах о Гоголе
Белоногова В. Ю. (Нижний Новгород), к.ф.н., доцент Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского
В центре внимания автора статьи — редко публикуемый рассказ Н. С. Лескова «Путимец», который повествует об одном эпизоде из малороссийской жизни молодого Гоголя, нежинского гимназиста. О том, как, встретив однажды по дороге на летние каникулы жадного торговца в придорожном трактире, Гоголь проучил его, а потом пожалел о своей жестокой шутке. И о том, как Путимец, раскаявшийся в грехах, ушел замаливать их в монастырь.
Лесков придал своему повествованию форму народной легенды. Рассказ несет в себе черты предания, притчи и в то же время литературного портрета Гоголя, пополнившего галерею «праведников», создаваемую писателем Лесковым. И является, с одной стороны, примером широкой мифологизации образа Гоголя на Украине, с другой, свидетельством нравственного пиетета личности Гоголя и его творческого метода в русской литературе XIX века.
Вий на работе и на покое: образ «страшного истребителя» у Гоголя и Ремизова
Розанов Ю. В. (Вологда), к.ф.н., доцент Вологодского государственного педагогического университета
В докладе рассматривается рассказ Алексея Ремизова «Ночь у Вия» (1909), вошедший в книгу писателя по низшей славянской мифологии «К Морю-Океану». Основное внимание уделено тем поэтическим и структурным приемам, которые использованы Ремизовым для создания собственного варианта образа Вия — мифологического персонажа, ориентированного как непосредственно на фольклорные источники, так и на повесть Гоголя.
Гоголь в экзистенциальной интерпретации Газданова
Кибальник С. А. (Санкт-Петербург), д.ф.н., и.о. зав. отделом новой русской литературы ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН
В статье С. А. Кибальника «Гоголь в экзистенциальной интерпретации Газданова» рассматриваются два основных литературно-критических отклика Газданова на творчество Гоголя: «Заметки об Эдгаре По, Гоголе и Мопассане» (1929) и статья «О Гоголе» (1960). Автор показывает, как изменились представления писателя о Гоголе за годы, прошедшие между датами их появления в печати и с чем связаны эти изменения.
В противоположность встречающемуся в исследовательской литературе мнению о том, что в своем подходе к Гоголю Газданов ориентируется прежде всего на статью Л. Н. Толстого «О Гоголе» (1909), С. А. Кибальник демонстрирует, что большее значение для него имели розановские статьи и отдельные суждения о Гоголе, а также книга Льва Шестова «На весах Иова» (1929). Предопределено это мировоззренческой близостью Газданова с Розановым и Шестовым, которые составляют основной философский текст русского экзистенциализма.
