Виртуальная выставка

Виртуальная выставка «Иллюстрации к Мертвым душам»:
взгляд через увеличительное стекло

09 января – 15 августа 2019

К 100-летию со дня смерти В.И. Навозова

В 2018 г. благодаря финансовой поддержке Департамента культуры города Москвы фонды музея пополнились графической работой В. И. Навозова — большеформатной иллюстрацией к поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души». Графическая работа выполнена не совсем в обычном жанре: на одном листе размещены несколько отдельных иллюстраций, связанных одним сюжетом поэмы. Виртуальная выставка позволит зрителям детально ознакомиться с каждой иллюстрацией словно через увеличительное стекло...

Гоголь Николай Васильевич (01.04.1809 — 21.02.1852). Полное собрание художественных произведений с биографией, написанной проф. А. И. Кирпичниковым.
В 1 т. — М.: Изд. тов-ва И. Д. Сытина, 1909 г.

Газета. «Московский листок». № 14. — Москва, 1909 г. — с. 9.

Василий Иванович Навозов (1862, Москва — 1919) — русский художник, иллюстратор книг, живописец-жанрист. Закончил Строгановское училище технического рисования (1874-1880). Затем учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (1880-1882) у И. М. Прянишникова, В. Г. Перова, Е. С. и П. С. Сорокиных, после окончания которого он по совету В. Г Перова поступает в натурный класс Академии художеств. Сотрудничал со многими периодическими изданиями Петербурга: «Нива», «Ласточка», «Всемирная иллюстрация», «Север». Работал с издательством Товарищество И. Д. Сытина, где наряду с другими художниками, принимал участие в оформлении Собрания сочинений Н. В. Гоголя, изданного Сытиным в 1902 и 1909 гг. (выполнил иллюстрации к повестям из циклов «Вечера на хуторе близ Диканьки» и «Миргород»). Работал над иллюстрациями к поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души».

«... чернявый просто в полосатом архалуке [...]. Это был среднего роста, очень недурно сложенный молодец с полными румяными щеками, с белыми, как снег, зубами и черными, как смоль, бакенбардами. Свеж он был, как кровь с молоком; здоровье, казалось, так и прыскало с лица его».

Т. I, гл. IV. Ноздрев

«Когда Чичиков взглянул искоса на Собакевича, он ему на этот раз показался весьма похожим на средней величины медведя. Для довершения сходства фрак на нем был совершенно медвежьего цвета. [...] крепкий и на диво стаченный образ был у Собакевича: держал он его более вниз, чем вверх, шеей не ворочал вовсе и в силу такого неповорота редко глядел на того, с которым говорил, но всегда или на угол печки, или на дверь. Чичиков еще раз взглянул на него искоса, когда проходили они столовую: медведь! совершенный медведь! Нужно же такое странное сближение: его даже звали Михайлом Семеновичем».

Т. I, гл. V. Собакевич

«...показался из последней комнаты Ноздрев. [...] сами даже дамы наконец заметили, что поведение его чересчур становилось скандалезно. Посреди котильона он сел на пол и стал хватать за полы танцующих, что было уже ни на что не похоже, по выражению дам».

Т. I, гл. VIII. Бал у губернатора

«... обе дамы отправились в гостиную, разумеется голубую, с диваном, овальным столом и даже ширмочками, обвитыми плющом [...]. „Сюда, сюда, вот в этот уголочек! — говорила хозяйка, усаживая гостью в угол дивана. — Вот так! вот так! вот вам и подушка!“

Т. I, гл. IX. Разговоры двух дам

„После кампании двенадцатого года, судырь ты мой, — так начал почтмейстер, несмотря на то что в комнате сидел не один сударь, а целых шестеро, — после кампании двенадцатого года вместе с ранеными прислан был и капитан Копейкин...“.

Т. I, „Повесть о капитане Копейкине“, вставка в X гл.

„В то время, когда один пускал кудреватыми облаками трубочный дым, другой, не куря трубки, придумывал, однако же, соответствовавшее тому занятие: вынимал, например, из кармана серебряную с чернью табакерку и, утвердив ее между двух пальцев левой руки, оборачивал ее быстро пальцем правой, [...], или же так по ней барабанил пальцем, в присвистку. Словом, не мешал хозяину“.

Т. II, гл. I. Чичиков у Тентетникова

„Чичиков [...] был введен к нему прямо в кабинет. Генерал поразил его величественной наружностью. Он был в атласном стеганом халате великолепного пурпура. Открытый взгляд, лицо мужественное, усы и большие бакенбарды с проседью, стрижка на затылке низкая, под гребенку, шея сзади толстая, называемая в три этажа, или в три складки, с трещиной поперек; словом, это был один из тех картинных генералов, которыми так богат был знаменитый 12-й год“.

Т. II, гл. II. Генерал Бетрищев

„... предстал, в густых усах и бакенбардах, великан камердинер, с серебряной лоханкой и рукомойником в руках.
— Ты мне позволишь одеваться при себе?
— Не только одеваться, но можете совершить при мне все, что угодно вашему превосходительству.
Опустя с одной руки халат и засуча рукава рубашки на богатырских руках, генерал стал умываться, брызгаясь и фыркая, как утка“.

Т. II, гл. II. Чичиков у генерала Бетрищева

»... круглый человек, такой же меры в вышину, как и в толщину, точный арбуз или бочонок.

Т. II, гл. III. Петух

«Хозяин, как сел в свое [кресло], какое-то четырехместное, так тут же и заснул. Тучная собственность его, превратившись в кузнецкий мех, стала издавать через открытый рот и носовые продухи такие звуки, какие редко приходят в голову и нового сочинителя: и барабан и флейта, и какой-то отрывистый гул, точный собачий лай».

Т. II, гл. III. Петух после обеда

«Хозяин заказывал повару, под видом раннего завтрака на завтрашний день, решительный обед. И как заказывал! У мертвого родился бы аппетит.
— Да кулебяку сделай на четыре угла, — говорил он с присасыванием и забирая к себе дух. — В один угол положи ты мне щеки осетра да вязиги, в другой гречневой кашицы, да грибочков с лучком, да молок сладких, да мозгов, да еще чего знаешь там этакого, какого-нибудь там того...».

Т. II, гл. III. Петух заказывает обед

«Позвать ко мне комиссионера! — Предстал комиссионер, какой-то не то мужик, не то чиновник. — Вот он вас проводит <по> нужнейшим местам».

Т. II, гл. III. Чиновник особых поручений у Кошкарева

«Полковник воскипел благородным негодованьем, [...]. Тут же, схвативши бумагу и перо, написал восемь строжайших запросов».

Т. II, гл. III. Чичиков у полковника Кошкарева

«Что ни разворачивал Чичиков книгу, на всякой странице: проявленье, развитье, абстракт, замкнутость и сомкнутость, и черт знает чего там не было. „Это не по мне“, — сказал Чичиков [...]. Тут вытащил какую-то огромную книгу с нескромными мифологическими картинками и начал их рассматривать».

Т. II, гл. III. Чичиков в отсутствии полковника Кошкарева

«В самых дверях на лестницу — навстречу Муразов. Луч надежды вдруг скользнул. В один миг с силой неестественной вырвался он из рук обоих жандармов и бросился в ноги изумленному старику.
— Батюшка, Павел Иванович! что с вами!
— Спасите! ведут в острог, на смерть!..»

Т. II, одна из последних глав. Чичиков и Муразов