Выставка Петра Панина «Зверев. Коллекция друга»

О Событии

В экспозиции выставки — работы из частной коллекции близкого друга Анатолия Зверева, Петра Панина. Петр Иванович Панин (настоящая фамилия Потолицин, 1938–2011) — известный московский гитарист и композитор. Петром Ивановичем написано несколько концертов для гитары с симфоническим оркестром, около сотни произведений были опубликованы за российскими пределами, выпущены десятки дисков в России и за рубежом. В 1999 году композитор записал диск «Петр Панин. Избранные произведения для гитары в авторском исполнении». В авторский диск вошло двадцать два сочинения, на сегодняшний день ставшие гитарной классикой. Пётр Панин, человек с безусловным слухом не только к музыкальным творениям, но и художественным, сразу и безоговорочно принял Зверева как величайшего рисовальщика и бережно сохранил перепавшие ему по дружбе, общению, застольным и шахматным бдениям все рисунки и «почеркушки» своего гениального «закадыки». Прелесть этой небольшой коллекции, пожалуй, и заключается в сбережении и уважении даже ничтожных клочков бумаги, коих коснулась рука Зверева. Обычно «лицом к лицу лица не увидать», — но здесь иной случай: друг ясно понимал, с кем он имеет удовольствие и счастье общаться. Масштаб личности и дарования Анатолия Тимофеевича становился очевиден всем талантливым и умным людям, умным настолько, что бы не обратить внимание на отсутствие пошлых «социальных» признаков успеха. «Конечно, он родился чрезвычайно одарённым человеком, просто невероятно одарённым. Он родился гениальным музыкантом. Я слышал, как он играет. Это был не просто стук кулаками по клавишам. Он играл, великолепно играл. Я помню, как в одном доме он сел за фортепиано, и я просто поразился. Передо мной сидел пианист. А скульптор какой он был! Я видел в одном доме лошадок, он сделал их из глины, серой глины... Я ещё хотел договориться с хозяевами, что бы отлить их в бронзе! И шашистом он был прекрасным. Знаменитый Копейка говорил, что если бы не его рисование, то он был бы чемпионом по шашкам», — таким запомнил своего друга художник Владимир Немухин.

Те же, кто не «лицом к лицу»... Первый раз увидев рисунки Зверева, поэт и художник Жан Кокто вскричал: «Это китайский Домье!». Роберт Фальк сказал о Звереве:

Каждое касание — драгоценно. Такие художники рождаются раз в сто лет

Он же, Фальк, после беседы со Зверевым высказался так: «Я ценю Зверева как художника, но, поговорив с ним, осознал, что его философский склад ума выше чем его великий дар художника. И я изумлён...» Выпивоха, почти клошар и почти бомж, человек вне социума, вне житейских общепринятых нормативов, с хрупкой и болезненной психикой, чьи странные поступки и реакции могли бы составить своеобразную коллекцию «Не норма», — Анатолий Тимофеевич Зверев был мудрый и богобоязненный философ. Классический русский юродивый — только с кистью в руке, юродивый и художник по совместительству. Выпить-закусить можно было везде, а он ещё выбирал приятных и интересных ему людей. Шестидесятники, надо сказать, вообще дружить умели... И вдруг оказалось, что те, с кем дружил-беседовал-выпивал-закусывал Зверев, — достойная своего юродивого короля свита, по крайней мере, талантливая. Вот, например, Панин, — каким композитором оказался! А друга — почитал, понимал, и сохранил все его рисуночки. И теперь мы имеем возможность видеть коллекцию Петра Ивановича. Работы 60-х, 70-х и 80-х годов, среди них — автопортрет художника, портреты Асеевой, портреты знакомых, женские портреты. Автопортрет 66-го года рождения написан стремительно, художник видится себе лихим парнем и немного хитрованцем, — рисунок сделан в те времена, когда Зверев мог проделать, например, такой трюк: заходил в метро и громогласно объявлял, встав в центре вагона:

Ну, а теперь выбирайте: либо я, либо Ленин!

В экспозиции выставки представлен портрет Иоганна С. Баха, сделанный красной шариковой ручкой — в одно касание, одной непрерывной линией... услышав музыку Баха Зверев тут же и запечатлел его. Как же так, что он — помнил черты лица Баха?! Как музыка могла «навеять» портретное сходство с композитором? Со Зверевым вообще связано много мистических историй... Вы сможете увидеть 79-го года рождения воздушный акварельный портрет Оксаны Асеевой, а также другие её портреты, — сделанные шариковой ручкой, тушью, карандашом. Оксана Асеева — самая сильная любовь Зверева, и самая нежная, самая любовно-лирическая живопись связана именно с ней. На момент знакомства Оксана — дама почти преклонного возраста, старше Анатолия лет на тридцать. Эта удивительная женщина оставалась всегда, в любом возрасте удивительно красива — и собой, и особой, манкой манерой общения. Пианистка, вдова поэта Николая Асеева, подруга Маяковского и Лили Брик, возлюбленная Велемира Хлебникова, Асеева влюбляла в себя до конца своих дней. И Зверев тоже любил её — до конца своих. Когда Оксана умерла, Анатолий Тимофеевич Зверев выстоял все положенные службы в церкви. Друг Владимир Немухин был увековечен Зверевым великое множество раз, — и в экспозиции выставки можно будет увидеть один из самых удачных карандашных портретов Немухина. А так называемые «почеркушки», наброски на клочках... вглядитесь в них! Вот, например, «Мужской профиль» 64-го года создания: несколько ломаных линий — и есть уже и образ, и характер, и обаяние характера. Художественные материалы смешны, ничтожны: бумага — «миллиметровка», шариковая ручка.., время исполнения — пара секунд.

Но ведь это буквально так: «Каждое касание — драгоценно».

Остаётся добавить, что выставка в «Доме Н. В. Гоголя» «Зверев. Коллекция друга» адресована всем желающим увидеть рисунки Анатолия Зверева и коллекционерам.

Поделиться
Яндекс.Метрика